Фото:
360tv.ru
Гонконг знают в России как один из главных азиатских центров предпринимательства и культуры, но последние недели там неспокойно — массовые протесты периодически перерастают в погромы госструктур. Что происходит и причем тут англичане — разбирается колумнист «360».
Кадры развороченного Законодательного собрания Гонконга еще войдут в учебники истории: изуродованные лозунгами стены, облитые краской портреты выдающихся политиков прошлого и колониальный флаг с характерным изображением британского «юнион джека» в углу, наброшенный на святая святых парламентской демократии — трибуну спикера. Реакция на погром не заставила себя долго ждать — весь последний месяц власти Гонконга только и делали, что извинялись и шли на уступки, но только не в этот раз. На пресс-конференции во вторник глава городской администрации Кэрри Лам твердо заявила собравшимся журналистам, что «экстремальное насилие» в ходе протестов огорчило и шокировало многих людей, и отметила, что нарушители закона будут преследоваться по закону. Такая жесткая реакция вполне объяснима — равных по ожесточению бунтов в истории этого специального административного района еще не было.
Что случилось
В понедельник, 1 июля, от 200 до 500 тысяч жителей мегаполиса вышли на ежегодный марш, посвященный возвращению Гонконга из юрисдикции Великобритании под крыло национальный китайской власти. Это мероприятие уже давно превратилось в точку сбора всех противников Пекина и опирается на поддержку иностранных держав, в том числе, Госдепа США и британского МИДа. Весь месяц город лихорадило из-за протестов против новых поправок в закон об экстрадиции, но они проходили довольно мирно. Накануне власти уже объявили о готовности заморозить принятие поправок и даже принесли извинения протестующим. Казалось бы, вопрос был решен. Однако радикальная часть демонстрантов была настроена на эскалацию конфликта — требования были расширены до полной отмены закона и отставки ключевых фигур администрации Гонконга.
Как-то незаметно мирное шествие, переросло в противостояние с правоохранительными органами. Хотя организаторы основного марша предупреждали своих сторонников о возможности уголовного преследования, несколько сотен радикалов отправились прямо к Законодательному собранию Гонконга, проломили стеклянные двери и взяли его штурмом вопреки вялому сопротивлению сил полиции, распыливших перед зданием слезоточивый газ.
Противников власти КНР не остановило даже введение «красного» уровня тревоги — наивысший уровень опасности был объявлен в первые за всю историю города. Одетые в жилеты со светоотражающими полосами, в хирургических масках и разноцветных касках, с арматурой и вырванным дорожными знаками наперевес — в момент штурма свята святых гонконгской демократии, передовые отряды антиправительственных сил выглядели отлично подготовленными.
Им удалось вырубить электричество и несколько часов хозяйничать в здании, где они разбили мебель и окна, облили краской портреты бывших спикеров и эмблему Гонконга, а затем водрузили флаг колониальной эпохи. Только к полуночи подразделения полиции смогли восстановить контроль над зданием.
Перед началом марша, Дональд Трамп заявил буквально следующее (цитата по «Би-Би-Си»): «его участники борются за демократию к сожалению, не все правительства хотят демократии». А главный британский дипломат Джереми Хант уже после погромов осудил насилие, но в то же время поддержал право жителей Гонконга на выражения недовольства и напомнил об особом статусе города, закрепленном в совместной британской-китайской декларации.
Английский след
Нынешние события продолжают мобилизацию протестного электората Гонконга, начавшуюся еще в 2014 году, во время так называемой «революции зонтиков», главным требованием которой был отказ КНР от контроля за выборами в местные органы власти. С момента передачи колонии в 1997 году Пекин относился к Гонконгу крайне аккуратно, если не с нежностью, воплощая в жизнь знаменитый лозунг «одна страна — две системы». Спустя почти четверть века, мы видим, как он начал давать сбои.
Очевидно, что за годы британского правления, менталитет местного населения претерпел серьезные изменения. Как бы аккуратно власти КНР ни пытались встроить важнейший культурный и экономический центр этой части Азии обратно в инфраструктуру материковой части страны, заложенные англичанами в административное устройство, «мины замедленного действия» дают о себе знать: речь и о выборной системе, и о долгой изоляции мегаполиса от остального Китая.
Совсем еще молодое движение за независимость Гонконга во многом базируется на ностальгии по «старым добрым временам» Британской империи и агрессивном антикоммунизме. Его сторонники могут протестовать против конкретного закона, который якобы позволит Пекину душить местную свободу, но главная их цель, кажется, заключается в полном отторжении мегаполиса от КНР.
Закон об экстрадиции неслучайно сыграл такую роль в накале обстановки. Хотя формально Гонконг является частью Китая, у него есть соглашения о выдаче преступников и с Вашингтоном, и с Лондоном, но только не с Пекином. В итоге город привлекает как оппонентов нынешнего китайского режима, так и обычных коррупционеров и уголовников, скрывающихся практически у границ покинутой родины.
Как только власти попытались исправить этот законодательный дисбаланс, они получили по зубам от могущественного лобби — его называют продемократическим, хотя точнее будет — прозападным или даже сепаратистским. Ранее местные акции протестов зарекомендовали одними из самых мирных и спокойных в мире — их участники вели себя крайне дисциплинированно, избегали конфликтов и даже убирали и сортировали оставленный после манифестаций мусор. Штурм парламента показал, что внутри этого движения зреют крайне агрессивные силы.
Надо отметить, что нападение на Законодательное собрание случилось в крайне неудобное для Пекина время — пока он находится в состоянии мягкой конфронтации с Западом и непосредственно с США, пытаясь удержать позиции в «торговой войне». Вряд ли это намеренный заговор «британских агентов», но данная ситуация действительно сыграет на руку западным лидерам. Жестокое преследование местных активистов приведет к обвинениям в авторитаризме, а попытка договориться только раззадорит радикалов.
Какой бы путь ни выбрали китайские власти, одно можно сказать точно: осквернение символов гонконгской власти не будет оставлено безнаказанным и может полностью изменить подход Китая к управлению непокорным мегаполисом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
